АВТОР: Sansara (eternal-sansara@mail.ru)
НАЗВАНИЕ: Другой. История утраченной жизни.
РЕЙТИНГ: PG
ЖАНР: Angst, Flashback
СТАТУС: незакончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Влад Цепеш (в будущем будет замечен Алукард)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: бьет по психике...писался в состоянии жуткой депрессии...также является смешением ЛИЧНЫХ представлений автора...с ИСТИННОЙ историей состыкуется мало…
ОПИСАНИЕ: псевдоистория Влада и в будущем то, как он вообще стал Королем Нежити...
1
Искалеченное, растерзанное тело отца…его отрубленная голова…брошено просто так, на сырую от постоянного дождя землю…дождь как будто хочет смыть всю грязь: копоть, кровь, слезы - с лица земли…
Вода заливала глаза Владиславу, жесткая бечевка до крови истерла связанные запястья, все тело ныло и садило от побоев, но мальчик стоял гордо, не согнув спины. Со стороны казалось, что ребенок абсолютно спокоен, что ему все равно – ну убили отца, ну держат в плену вместе с солдатами мать, ну у него самого теперь будет несладкая жизнь в плену султана…никаких эмоций.
А вместе с тем внутри все горело, горячие слезы рвались наружу, хотелось выть и стенать. «Ты сын князя, твой отец – князь Дракул, ты сам будешь править. Ты не имеешь права показывать свои эмоции. Люди должны думать, что ты хладнокровный, что ты непреклонен, как будто ты неживой. Тебя должны бояться, не должны понимать твоих поступков и тем более мотивом. Ты – другой».
Армия воинов тронулась в путь. Лошади тащили множество загруженных под завязку обозов с разграбленными богатствами Валахии. Повсюду слышались пьяные голоса, мат и пение. Владислав еле поспевал за конем, к которому была привязана веревка, перетягивающая его тонкие запястья. Шаг, еще шаг, еще один шаг… как тяжело, хочется остановиться, хотя бы на секунду. Не успел переставить ногу… падение лицом о каменистую дорогу. В рот забилась пыль и грязь, с ободранного лба бежит алая кровь, а конь тащит волоком по грубой земле, сдирая молодую кожу… как больно…как темно…
Холод… ледяной, пронизывающий до костей… Мальчик, лежавший свернувшись калачиком на голом полу, вздрогнув, проснулся. Темница… сколько он уже здесь? Не помнит, не знает…время остановилось в этом подземелье. Полуослепшие от постоянной темноты глаза долго пытались что-либо разглядеть вокруг. Наконец-то можно различить очертания…
Каменная комната, без окон, без какой либо мебели. Только небольшая арка с кованой решеткой – именно через эту дверь в этот последний приют попадали люди – это маленькое окошко в мир поднято на высоту трех метров от пола. Не убежать.
В тюрьме несколько детей. Сейчас как-то тихо… даже странно… дети постоянно плакали, звали родителей, просили хоть немного поесть. Эти крики Влад слышал даже сквозь пелену забытья, даже валяясь без сознания. А сейчас тихо… Влад пополз к ближайшему ребенку… все ссадины и раны, затянувшиеся было за время тяжелого, не приносящего отдыха сна, вновь открылись и стали кровоточить. Так близко и так далеко…
Ледяные пальцы коснулись такой же ледяной шеи… тишина…ожидание… Нет пульса! Собрав последние силы, Влад перевернул тело…
Мертвые глаза смотрят в потолок… Мертвый рот немного приоткрыт, как будто есть еще что сказать…голос с того света… Белая кожа так хорошо оттеняет алую кровь, запекшуюся на губах… Так величественна и ужасна Госпожа Смерть.
А остальные?... Тоже самое…тоже самое… Смерть, смерть….кругом смерть… Все мертвы… В воздухе пахнет болезнью, которая играет с жизнью, мучит ее, смеется над желанием выжить, а потом уносит теплую душу…
Забиться в угол… как можно дальше от трупов… чтобы не заболеть… Влад трясся от холода, от голода, от страха… Когда же уберут трупы, когда же в воздухе перестанет пахнуть тленом… Никого нет, никто не уберет, никогда…
Время так и не сдвинулось с места… Единственный живой среди мертвых мучился страшным кашлем… Этот выматывающий, выворачивающий наизнанку кашель раздирал горло, переходил то в крик, то в стон… Влад пытался остановить его, пытался вздохнуть, но ничего не получалось… Изо рта струилась кровь…смерть так близко, так сладко зовет отдохнуть, так просит пойти за ней.
- НЕТ! НЕТ!! НЕТ!!! Я не могу, нельзя! Моя семья, мой народ останется неотомщенным! Я поведу их! Я отомщу! Я буду жить!!! Я НЕ УМРУ… Я НЕ УМРУ…Я НЕ УМРУ… Я НЕ УМРУ… Я НЕ УМРУ… НЕ СЕГОДНЯ… НЕ УМРУ… Я ВООБЩЕ НИКОГДА НЕ УМРУ…
Я…НЕ…УМРУ…
Секунды…минуты…часы…дни… Только эти три слова. Как молитва. Крик.
А время все стоит на месте. Шаги по камню… кто-то пришел.
Свесившись в черную пропасть темницы, отгоняя темноту факелом, стражник вглядывался внутрь. Тела… одни только мертвые тела… все мертвы.
«Болезнь, их всех подкосила болезнь. Нужно убираться отсюда, это может быть чума… Сжечь, все сжечь…». Страж протянул руку сквозь решетку и выпустил факел.
ШШУУХХ… И сразу стало так светло, что зарябило в глазах.
- Десять маленьких тел… - стражник хладнокровно пересчитал трупы. - десять мертвых детей… Десять? Но в темницу привели одиннадцать детей!
Хвать! Что-то холодное вцепилось в руку мертвой хваткой. Охранник перевел глаза вниз. Там, цепляясь тонкими, как когти, пальцами за почти гладкую стену висел одиннадцатый. Худой как скелет, бледный как смерть, с черными, как ночь волосами, с пятнами алой крови на лице и руках.
Страж попытался выдернуть руку из пальцев этого щенка, но не смог – ногти только сильней впились в мягкую теплую кожу. Тогда он дернул руку обратно между ячейками решетки. Жесткие прутья оцарапали руку Влада… У мальчишки даже кровь не показалась – как будто в столь тщедушном теле ее уже не осталось.
Теперь Влад начал действовать... Он с такой силой дернул руку на себя, что послышался хруст костей. Потом мальчик начал царапать, бить и кусать те части тела стража, до которых мог дотянуться. С такой ненавистью, с таким неистовством… «Мама, мама, что с тобой? Ты не мертва, я бы знал, если бы ты покинула мир живых, но ты и не жива, я не чувствую твою душу… Что они с тобой сделали, как они издевались над тобой. Они все мертвы, только еще не знают об этом»… И снова удар, и снова удар, со всей силой…
Когда охранник перестал подавать признаки жизни, Влад сорвал ключи у него с пояса и попытался открыть дверь. Трудно… Пальца не слушались, все мышцы горели, да и огонь лизал пятки… Да! Свобода!
Последний взгляд на этот мир тюрьмы: пляшущие языки пламени красиво переливались на камнях, страж, падающий в огонь, мелькающие двери, всполошенные охранники, не замечающие из-за своего животного страха ничего вокруг… Наконец-то лес…
…Войска покинули это проклятое место, ссылаясь на чуму… Бросили всех мертвых, убили всех живых и ушли…
2
Рев огня… Адский свет от полыхающего замка… Стон огня…
Даже непрекращающийся дождь не может потушить это буйство. Сражение стихий… Битва на поражение…
И все-таки вода – жизнь – тяжело, со слезами укрощает жар… Теперь только мокрый пепел и черная вода…
Одинокая фигурка брела прочь… Одинокая, маленькая, тщедушная фигурка… прочь…
Вернуться домой, на родину… домой… мама, отец…
Еще так далеко…
………………….
В лесу кладбище. Нет, это не кладбище, а просто свалка людей, у которых отняли жизнь…
Владислав бродил между трупами и деревьями. Его шатало из стороны в сторону, его мутило, ничего не хотелось, только спасительного забытья, но… Надо идти, надо искать… Лица… знакомые… незнакомые….дети…женщины…старики… Все здесь. И должен быть ОН. Где?
Резкий порыв ветра сбил Влада с ног. Холодно, мокро, обидно… И все с начала…
Край леса. Дальше – поле, сейчас больше похожее на грязный асфальт: только серая жижа, никакой травы. И тут, на краю лежит тело… Истерзанное… Этого человека тащили на веревках за конем, причем человек был уже мертв, был уже обезглавлен… Даже после смерти над ним издевались…
- Отец… - Влад стоял на коленях рядом с телом. В нем кипела ненависть – ярая, жгучая… - Ты будешь отомщен, наши враги падут…нет, прежде чем пасть они будут долго мучаться, будут умолять убить их…
Владислав вцепился не сгибающимися пальцами в тунику отца и потянул на себя…теперь надо тащить…надо похоронить…только так душа упокоится…душа должна упокоиться.
Он подошел к высокому дереву. Прямое, красивое оно гордо стремилось ввысь, к небу.
- Это будет твоим памятником, отец. Лучшего не придумаешь. Даже отрубленное дерево даст ростки, даже сожженная земля возродится… Я буду помнить.
Влад взял большую коряку и принялся ворочать землю. Долго, тяжело… Земля не была ни твердой, ни рыхлой. Казалось, что это вовсе не земля, а грязь или болотная жижа. И вот здесь придется его оставить? Да…
Осторожно положив отца в его последний приют, он приладил голову как можно ближе к ее законному месту… «Как вы посмели!!!??? Как будто ОН не человек, а…упырь какой-нибудь. О! Я придумаю, как поступить с вашими толстыми головами, полными червей…считайте, что вы уже без них…». Влад засыпал тело землей. Пожелал отцу ветра в спину на последнем пути. И воткнул меч у основания насыпи – там, где теперь вечно будут ноги великого Дракула… Все.
Нет, не все. Мальчик оглянулся – вокруг пировала смерть. Это его народ. Его люди. До тех пор, пока не упокоен последний человек, война не закончена... А этот бой он должен выиграть.
Теперь надо похоронить остальных мертвых. Влад бродил среди тел и перетаскивал их с место на место, формируя группы… Зачем? Он не знал, просто так надо было. Мужчины – женщины – дети…
Прошло уже довольно много времени, когда он услышал тихий, почти неотличимый от шороха стон. Влад бросился на звук. В яме, наполовину залитой жижей из воды и глины кто-то лежал… Длинные спутанные волосы закрывали лицо, когда-то обворожительно голубое платье теперь было коричневым от грязи и крови…
- Мама…Мама! Мама!!! – Владислав залез в яму, стараясь не потревожить полумертвую женщину. Он сел у ее головы, наполовину утонувшей в грязи.
- Мама… - срывающимся шепотом позвал ее, – Мам…
Синие опухшие веки дрогнули…открылись…
Влад заставил себя улыбнуться. Несмотря на то, что мать была сильно избита, что половина шикарных черных волос отрезана, что ее белоснежная кожа исчезла под синяками, ссадинами и грязью, ее глаза были по-прежнему прекрасны. Такие же серые и ясные…
- Все в порядке, я нашел тебя… Теперь все будет хорошо, – «ДОЛЖНО быть…»
Она полуулыбнулась потрескавшимися губами. – Владислав, сын. Ты выжил… ты жив… Я счастлива… Теперь я хочу знать, что ты будешь делать дальше.
- Что? Зачем тебе это, мама? – Он был поражен. Его мать, женщина, которую он боготворил, которая всегда была доброй, тихой и мягкой, теперь источала власть. Непоколебимую. Так Влад не трепетал даже перед отцом, когда в четыре года не удержал в руках тяжелый меч и, стоя перед родителем, ждал выговора и наказания.
- Я… Мы! Мама, мы с тобой выберемся отсюда и вернемся домой...
- Владислав! – твердый, жесткий голос. Как непривычно. – Как ты смеешь?! Ты – сын своего отца, теперь ты правитель Валахии. Знай и помни это. И все равно ты видишь в этом мире то, что хочешь видеть. Открой глаза, сын. Я умираю. Отец твой мертв. Останешься ты один. А теперь скажи: «Я выживу, вернусь и буду делать все для того, чтобы Валахия стояла на земле этой. Я буду помнить имя каждого воина, упавшего мертвым. Я - князь Владислав Дракула». Скажи!
- Я выживу, вернусь и сделаю все, чтобы Валахия стояла твердыней на земле этой. Я буду помнить… Я – князь Владислав Дракула. – он говорил медленно, несмотря на то, что знал это с самого рождения…но сейчас…сейчас он не был уверен. Да и как он мог. Она умирает. Он видел и понимал это, но не мог принять.
Он не любил отца, слишком редко видел его, слишком часто слышал упреки и никогда – похвалы… Но мать была с ним всегда. И что бы ни говорили, но сыновья очень привязаны к тем женщинам, из чьего лона вышли они на свет. Ведь мать – единственная кровная связь… Ни отец, ни жена, ни дети, ни братья и сестры… никто и никогда не сможет заменить мужчине ту связь, которая возникает между матерью и сыном.
- Вот так. Запомни то, что ты мне только что сказал. И запомни то, что ты при этом чувствовал…
А теперь я хочу попросить тебя кое о чем. Останься со мной, пока я жива… Умирать в одиночестве – самая страшная смерть…
Влад осторожно, почти не дыша, приподнял мать и положил ее голову на свою грудь. Обнял ее… и стал считать дыхание… Вот так просто, ничего не говоря. Слова не нужны, если души связаны…
Вдох-выдох… Вдох-выдох… Вдох… и потом длинный выдох… и тело стало легче… и тишина.
Влад замер. Он ждал, что мать еще раз вздохнет, хотя понимал, что этого уже никогда не произойдет.
Солнце садилось… он сидел с мертвой матерью на руках… Полночь, ночь… Так тихо… Рассвет…
С первым лучом солнца, пробившем небо, с Влада спало оцепенение. Он встал, выполз из ямы и побежал…
Вернувшись к месту захоронения отца, он схватил сук и снова начал рыть… из последних сил…
Он выворачивал землю, сдирал кожу с ладоней. Каждый его мускул стенал от усталости и боли… А сам он плакал… Тихо, без воя и рыданий… Просто слезы вымыли на его грязном лице белые борозды. Он плакал, выливая всю боль в эту влагу… Клянясь себе, что больше никто и никогда не увидит его слез…
Два дня… Целых два дня Влад хоронил умерших… В общую братскую могилу всех… Только родители лежали в стороне, под высоким деревом…
Надо закрыть тела землей. Сил нет… Но надо…
Он уже руками, по-собачьи загребал почву…
Все… Бросив напоследок горсть на образовавшийся холм, Влад упал… Его сознание просто ушло, а тело как будто отключили…
Турецкий солдат, специально отставший от армии для того, чтобы как гиена подобрать последние частицы былого богатства, стоял и смотрел на мальчика, лежащего перед ним… Худой, грязный, совершенно измотанный. И при этом – отродье Валахии, больше напоминающего дохлого щенка гончей…
Солдат от уха до уха улыбнулся. Какая легкая добыча….
3
Кровь быстро несется по венам…возбуждение…снаружи доносится звон скрещиваемого оружия…ржание лошадей… гомон толпы…
Как приятен этот адреналин! Его ни с чем не сравнить!!!
Сегодня очередной турнир, созванный господарем Валахии - соревнуются мечники из любых уголков страны. Сюда может попасть каждый… вот только… решаются далеко не все. Не стоит появляться на глазах юного князя, если ничего из себя не представляешь; если же чего-то стоишь, то и награда будет соответствующей. Можно попасть в личную, приближенную дружину Владислава, и тогда… тогда ты почитаем, ты поднимаешься на голову выше остальных воинов, ты – практически герой… Ведь отныне твое имя – часть той мощи, что окружает Его. Но если ты слаб… если ты слаб, то ютись в своей норе и носа не высовывай. А решил изобразить из себя что-то большее и с гордым видом приехал... значит, ты слаб и глуп. Таких особей князь не выносит…такие долго не живут…среди людей, разумеется… среди крыс можно выжить и так…
Сорин стоял в тени на постаменте у арены и наблюдал за собравшейся толпой воинов. За их лицами. За их чувствами. Кто-то был невозмутимо спокоен, кто-то нервничал, но пытался скрыть, некоторые также разглядывали противников, оценивая их силы и строя козни, кто-то молился… Через мгновение они сами того не зная покажут свои истинные лица…
Советник государя чеканным шагом вышел на центр арены и расправил плечи. Царивший глухой гомон резко стих перед этим человеком с такой запоминающейся внешностью. Высокий, широкий в плечах, с грубоватыми чертами лица и волосами цвета медного купороса – уже при одном беглом взгляде к нему испытываешь некий трепет… Но еще Сорин - Помощник Самого Князя… Ходят слухи, что это его тайный сообщник, верный ассасин, ищейка, на все готовая ради своего хозяина. А слухи – это пиявки. Мало того, что прицепятся, так еще и крови напьются вдоволь.
- Вы, воины Валахии. Вы пришли сюда, чтобы дать заявку на свое участие в армии нашей страны? Нет. Вы пришли, чтобы показать свою верность стране…чтобы понять, достойны ли вы ее. Вам представляется такая возможность. Смотрите: в центре этого поля установлен столб, на вершине которого прибит щит. Ваша задача – достать его. Делайте, что хотите, правил нет. Закон – это вы. Пользуйтесь полномочиями… пока они у вас есть. Приступайте!
Взметнулось древко флага… мягко прошелестело зеленое полотно… и все утонуло в реве сорвавшихся с места мужчин. Раздался лязг мечей…первые крики боли и смерти…треск рвущейся одежды… Это хаос. Почти треть пришедших представилась в первые секунды битвы – их просто затоптали в общем потоке. Оставшиеся крутились на месте как веретено, но…толка было мало. Против всех не выстоишь. Тебя ударят в спину, если отобьешь удар в грудь. Тебе рассекут ногу в то время, когда ты спасал руку. Ты один. Против всех.
Наконец хаос начал отступать… по обе стороны столба образовалось по два лагеря. Много же потребовалось времени и жертв, чтобы они поняли… Так, что теперь? Под ударами мечей погибла еще треть… Их осталось так мало… Всего шестеро…
В этом рое выделялся один человек в халате цвета грозового неба. Немолодой, но стойкий, было видно, что он бывалый воин и знает жизнь… Это он один из первых начал жестами звать разделиться на два лагеря, и теперь это он прикрывал тылы своего более молодого и сильного последнего «сотоварища» по «отряду», что оппоненты пали. Двое… Самое интересное…
В синем предложил молодому помочь ему, ведь столб возвышался на добрые четыре метра над землей… А лезть с мечом, чтобы высвободить щит неудобно… Соглашение, и нога встала на плечо…вторая… Удар тяжелым мечом… еще удар… щепки в стороны… стоящий снизу пошатнулся… нелегко…
Желанный трофей в руках! Вой толпы!!! Вот они, победители! Отряхиваются… воин в синем халате протягивает руку другому… Удар… и мгновенная мертвая тишина… так тихо, что слышно как звенят при соприкосновении с землей застежки на воротнике…
Молодой и сильный воин расправил плечи и поднял руки к небу… правую с окровавленным мечом и левую с добытым щитом. Он улыбался. Он победитель. Всех пережил. Один остался. Толпа зааплодировала. Сорин поднял руку… скользнул взглядом по удаленному балкону, выходящему из замка…
- Победитель! В твою честь пир. Иди и отдыхай – ты заслужил… солдаты! Уберите трупы! – поворот на каблуках и чеканка шагов вдаль от арены.
…На балконе чуть позже стояли двое…
- Госп… - глухой голос замолк как только темная фигура, к которой он обращался, пошевелила рукой.
- Я знаю, Сорин. Я все видел сам. Надо же – дай свободу, и вместо того, чтобы помахать крыльями и взлететь они кидаются друг на друга, забираются на гору трупов и прыгают с края… Эта личность предаст нас при первой же возможности… Не чувствует разницы между победой и выигрышем, не знает, что такое помощь и товарищество, не имеет гибкого ума…
- И он не победитель…
- Да он проиграл… Безоговорочно. Ты знаешь как поступить с ним. - спокойный, ясный голос… и какая крепкая в нем сталь… - И еще: узнай, кем был тот человек, который пал последним. Надо отдать честь мертвым и не забыть про оставшихся живых.
Человек в темном кафтане повернулся, положил руку на плечо Сорина… буквально на секунду, но… это - высший знак почтения, уважения и дружбы… взгляд глаза в глаза… И Советник остался один.
Справедливо? Жестоко? Верно? Ошибка? По отношению к человеку, который только что вышел из этой комнаты все теряет смысл…все смазывается… Эти глаза видят между строк… мельчайшие пылинки… разбирают единое целое на составляющие части… видят насквозь…
Эти глаза… Эти холодные, глубокие зеленые глаза… Такие родные и такие чужые… Сорин помнил тот день, когда впервые почувствовал на себе этот взгляд…
Та ночь… тот грязный полумертвый ребенок… и глаза повелителя… убийцы…
Вход
FAQ
Поиск
А что незакончен..красота его от этого не меняется и его это не портит.
